3. ПЕРЕДЫШКА
Погода исправилась. Но ни в этот день, ни на следующий, ни еще через
один путешественники не пели и не рассказывали историй. Им чудилось, будто
над ними нависла угроза. Они ночевали под открытым небом, и пони их ели
сытнее, чем они сами, так как трава вокруг росла в изобилии, а тюки
опустели - запасов, пополненных в пещере троллей, хватило ненадолго.
Однажды утром они переправились через реку в мелком месте, где с грохотом
перекатывались камни и по воде несло пену. Противоположный берег был
крутой и скользкий. Когда они наконец с трудом взобрались на него, ведя
под уздцы пони, то увидели высокие горы. Горы словно надвигались на них -
казалось, до ближайшей не больше дня пути. Темной и мрачной выглядела эта
гора, хотя на ее бурых склонах кое-где лежали полосы солнечного света, а
за ней торчали снежные пики.
- Та самая гора? - воскликнул Бильбо, с благоговением глядя на нее
округлившимися глазами. В жизни ему не приходилось видеть ничего
громаднее.
- Ну что ты! - возразил Балин. - Это начинаются Туманные Горы, а нам
надо перебраться через них или под ними. Только тогда мы попадем в Дикий
Край. И даже оттуда еще далеко до Одинокой Горы, где Смог стережет наши
сокровища.
- Ах так! - произнес Бильбо. И в эту минуту он вдруг почувствовал
такую усталость, какой не испытывал прежде. Он опять вспомнил свое удобное
креслице у камина в любимой гостиной и услышал, как поет чайник.
Теперь поход возглавлял Гэндальф.
- Если пропустим дорогу, мы пропали, - сказал он. - Прежде всего нам
нужна провизия, а потом отдых в достаточно безопасном месте. К Туманным
Горам нужно приступать, зная правильную дорогу, а то легко и заблудиться.
Когда они спросили, куда он их ведет, Гэндальф ответил:
- Вы подошли, как некоторым из вас, вероятно, известно, к самой
границе Дикого Края. Где-то впереди прячется прекрасная долина Ривенделл,
там, в Последнем Домашнем Приюте, живет Элронд. Я послал ему весточку
через своих знакомых, и нас ждут.
Звучало это приятно и утешительно, но туда надо было еще дойти, а не
так-то легко отыскать дорогу в Последний Домашний Приют. Местность впереди
неуклонно и постепенно повышалась к подножию ближайших гор; ничто не
нарушало ее однообразия - не было ни деревьев, ни расщелин, ни холмов,
лишь широкий склон цвета вереска и крошащиеся скалы с редкими зелеными
пятнами травы и мха, свидетельствовавшими о присутствии воды.
Утро миновало, день перевалил за середину, но по-прежнему в
безмолвной пустыне не появлялось никаких признаков жилья. Путешественников
обуяло нетерпение. Прямо под их ногами вдруг открывались лощины с
обрывистыми склонами, где внизу, к их удивлению, росли деревья и протекали
речки. Возникали расщелины, такие узкие, что на первый взгляд их ничего не
стоило перепрыгнуть, но они были невероятно глубокие, и на дне их
клокотали водопады. Встречались темные овраги, через которые нельзя
перепрыгнуть и куда нельзя спуститься. Попадались трясины, с виду
казавшиеся зелеными и веселыми лугами в ярких цветах. Но если на них
ступал пони с поклажей, он исчезал навсегда.
На поверку от брода до гор оказалось намного дальше, чем путники
предполагали. Единственная тропа была отмечена белыми камнями - и совсем
маленькими, и большими, наполовину скрытыми мхом и вереском. Гэндальф то и
дело нагибался с коня, мотая бородой, и выискивал белые камушки; остальные
следовали за ним. День начал склоняться к вечеру, а поискам не было конца.
Давно прошло время чая, быстро смеркалось, луна еще не взошла. Пони под
Бильбо начал спотыкаться о корни и камни. И вдруг они очутились на краю
крутого обрыва, да так неожиданно, что конь Гэндальфа чуть не кувырнулся
вниз.
- Ну вот, мы и пришли! - воскликнул волшебник, и все столпились
вокруг него и заглянули вниз. Там они увидели долину, услышали журчание
воды, спешившей по каменному ложу. В воздухе стоял аромат зелени, по ту
сторону реки виднелись огоньки.
Бильбо никогда не забыть, как они скользили и скатывались в сумерках
по крутой извилистой тропе вниз, в укромную долину Ривенделл. Делалось все
теплее, сосновый дух подействовал на Бильбо усыпляюще, он поминутно клевал
носом, чуть не падая с пони, и несколько раз ткнулся носом ему в холку. По
мере того как они спускались, настроение у них подымалось. Сосны сменились
буками и дубами, потемки убаюкивали. Когда они выехали на прогалину совсем
близко к потоку, стало темно, все краски померкли.
- "Хм-м, пахнет эльфами!" - подумал Бильбо и посмотрел вверх на
звезды. Они мерцали ярким голубым светом. И тут среди деревьев неожиданно,
как взрыв смеха, зазвучала песня:
Да что вы, да что вы,
Куда вы, куда вы?
Сносились подковы,
Тут всюду канавы,
Манит вас опушка,
Журчит здесь речушка,
Ха-ха!
Останьтесь-ка лучше,
По нашему зову.
Костер лижет сучья,
Лепешки готовы.
Тра-та, тра-та-та-та,
В долину, ребята,
Ха-ха!
Куда ж вы, бедняги?
В лесу что-то рыщут,
Трепещут, как флаги,
У них бородищи.
И Фили, и Кили
На пони вскочили
В лесу,
Ха-ха!
У нас бы остались,
Чем мчаться в тревоге,
Ведь пони устали
И сбились с дороги.
День клонится к ночи,
Останься, кто хочет,
И песенке этой
Внимай до рассвета,
Ха-ха!
Там, в деревьях, какие-то существа хохотали и пели и, признаться,
мололи порядочную чепуху. Но их это не смущало, и если бы вы им сказали об
этом, они бы рассмеялись пуще прежнего. Конечно, то были эльфы.
Бильбо даже разглядел их в сгущавшейся темноте. Он немножко
побаивался эльфов, но в то же время они ему нравились, хотя он редко
сталкивался с ними. Гномы - те не очень ладят с эльфами. Даже такие
рассудительные гномы, как Торин и его друзья, считают эльфов глупыми (а
считать эльфов глупыми - как раз и есть самая настоящая глупость). Эльфы
их раздражают, потому что любят дразнить гномов и подшучивать над их
бородами.
- Вот так потеха! - сказал какой-то голос. - Вы только поглядите!
Хоббит Бильбо верхом на пони! Какая прелесть!
- Чудеса да и только!
Тут они принялись петь новую песню, такую же несуразную, как и та,
что я записал дословно. Наконец высокий молодой эльф вышел из-за деревьев
и поклонился Гэндальфу и Торину.
- Добро пожаловать в долину! - произнес он.
- Благодарим вас! - чуть-чуть сердито ответил Торин. Но Гэндальф уже
сошел с лошади и весело болтал с эльфами.
- Вы немного сбились с дороги, - сказал первый эльф, если, конечно,
вы ищете дорогу, которая ведет через реку к дому на той стороне. Мы вам ее
покажем. Но к мосту и через мост лучше идти пешком. Не хотите ли немножко
побыть с нами и попеть? Или поедете дальше сразу? Там готовят ужин, -
добавил он, - от костров тянет дымом.
Как ни устал Бильбо, он с удовольствием задержался бы в лесу. Пение
эльфов июньской ночью под звездным небом стоит послушать, если вам
нравятся такие вещи. Бильбо хотелось перекинуться несколькими словами с
этими существами, которые знали, как его зовут и кто он такой, хотя он их
никогда раньше не видел. Эльфам известно многое, они, как никто,
подхватывают новости на лету и быстрее, чем падает водопад, узнают обо
всем, что творится на земле.
Но гномы единодушно стояли за ужин, притом не откладывая, и потому не
пожелали задерживаться. Они двинулись дальше, ведя пони под уздцы. Эльфы
вывели их на хорошую тропу на самый берег реки. Она бежала быстро, с
шумом, как все горные потоки в летние вечера после того, как солнце весь
день растапливает снег на вершинах. На тот берег шел каменный мостик без
перил, такой узкий, что пони с трудом могли по нему пройти. Пришлось
продвигаться осторожно, по одному, ведя за собой пони. Эльфы светили им
яркими фонариками и пели веселую песенку, пока вся компания переправлялась
через реку.
- Не обмакни бороду в воду, папаша! - кричали эльфы Торину, который
шел через мост, согнувшись в три погибели. - Ее смачивать не надо - она и
так выросла длинная!
- Следите, чтобы Бильбо не съел все кексы! - кричали другие. - Такой
толстяк не пролезет в замочную скважину!
- Тише, тише, Добрый Народ! Спокойной ночи! - остановил их Гэндальф,
который замыкал шествие. - И долины имеют уши, а некоторые эльфы -
чересчур длинные языки. Спокойной ночи!
Наконец они подошли к Последнему Домашнему Приюту, двери которого
были гостеприимно распахнуты.
Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно,
рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то,
что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются
долгими и захватывающими.
Путешественники провели в гостеприимном доме немало дней, по меньшей
мере четырнадцать, и покидать его им не хотелось. Бильбо с радостью
оставался бы там еще и еще, даже если бы мог без всяких хлопот по одному
только желанию перенестись домой, в хоббичью норку. И все же рассказать об
их пребывании там почти нечего.
Хозяин дома Элронд был друг эльфов и предводитель тех людей, у
которых в предках числились эльфы и открыватели Севера.
Он был благороден и прекрасен лицом, как повелитель эльфов, могуч,
как воин, мудр, как колдун, величествен, как король гномов, и добр, как
нежаркое лето. Дом Элронда был само совершенство; там было хорошо всем - и
тем, кто любит поесть и поспать, и тем, кто любит трудиться, и кто любит
слушать или рассказывать истории, петь или просто сидеть и думать, и тем,
кому нравится все понемножку.
Злу не было места в долине.
Наши путешественники и их пони за несколько дней отдохнули и
набрались сил. Настроение у них исправилось, одежду им починили, синяки и
царапины залечили, наполнили мешки едой, легкой по весу, но очень
питательной, и надавали много полезных советов. Так они дожили до кануна
иванова дня и с восходом солнца в иванов день должны были отправиться
дальше.
Элронд в совершенстве знал руны. За день до отъезда он осмотрел мечи,
найденные в логовище троллей, и сказал:
- Их ковали не тролли. Мечи старинные, работы древних великих эльфов,
с которыми я в родстве. Мечи делали в Гондолине для войны с гоблинами.
Должно быть, они застряли в сокровищнице какого-нибудь дракона или стали
добычей гоблинов - ведь драконы и гоблины разрушили город Гондолин много
веков назад. Этот меч - знаменитое оружие, Торин, на языке рун он
именуется Оркрист, что в переводе на гондолинский означает Сокрушитель
Гоблинов. А этот меч, Гэндальф, зовется Глемдринг - Молотящий Врагов -
некогда его носил король Гондолина. Берегите их!
- Интересно, как они попали к троллям? - проговорил Торин, с
любопытством разглядывая свой меч.
- Наверное сказать нельзя, - ответил Элронд, - но можно догадаться,
что ваши тролли ограбили других грабителей или раскопали остатки чужих
трофеев, припрятанных где-то в горах.
Торин задумался над его словами.
- Я буду беречь его как зеницу ока, - сказал он. - Да сокрушит он
гоблинов, как встарь!
- Вашему пожеланию, возможно, суждено сбыться, едва вы очутитесь в
горах, - заметил Элронд. - Теперь покажите карту!
Он развернул ее и долго разглядывал, качая головой. Элронд не очень
одобрительно относился к гномам - вернее, не очень одобрял их любовь к
золоту, - но он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. С
сожалением он вспоминал веселые колокола города Дейла, так как видел потом
его развалины и опаленные берега реки Быстротечной. На карту падал свет
широкого серебряного месяца. Элронд поднял карту кверху и посмотрел на
просвет.
- Что это? - воскликнул он. - За простыми рунами, говорящими: "Пять
футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд", - проступают лунные
буквы!
- Что за лунные буквы? - Хоббит не мог долее сдерживаться. Я уже
говорил, как ему нравились карты. Еще ему нравились руны и вообще всякие
необычные буквы и затейливые почерки. У самого у него почерк был не ахти
какой.
- Лунные буквы - те же руны, но обычно они не видны, - ответил
Элронд. - Их разглядишь только в лунные ночи, когда луна светит на них
сзади, а есть такие хитрые лунные буквы, что видны только при той фазе
луны, в какой она была, когда их начертали. Их изобрели гномы и писали
серебряными перьями. Эти надписи, очевидно, сделаны в такую, как сегодня,
ночь - в канун Иванова дня.
- Что они означают? - спросили Гэндальф и Торин одновременно, немного
раздосадованные тем, что Элронд обнаружил такую вещь первым, хотя и то
сказать: до сих пор такого случая не представлялось.
- "Стань в Дьюрин день у серого камня, когда прострекочет дрозд, -
прочел Элронд, - и заходящее солнце бросит последний луч на дверную
скважину".
- Дьюрин, ну как же! - промолвил Торин. - Он был старейшим из
старейшин древнего рода гномов Длиннобородых и моим самым первым предком.
Я - потомок Дьюрина.
- Что же такое Дьюрин день? - поинтересовался Элронд.
- Как всем должно быть известно, мы называем Дьюриным тот день, когда
последняя осенняя луна и солнце стоят в небе одновременно. Боюсь, что нам
это знание не очень-то поможет, так как в наше время утрачено умение
вычислять, когда же наступит такой день.
- Это мы посмотрим, - вмешался Гэндальф. - Что-нибудь еще написано?
- При сегодняшней луне больше ничего не разобрать, - ответил Элронд и
отдал карту Торину. После чего все спустились к воде посмотреть, как
пляшут и поют эльфы.
Утро Иванова дня было такое прекрасное, о каком можно только мечтать:
на голубом небе ни облачка, лучи солнца танцевали на воде. Путешественники
выехали в путь, сопровождаемые прощальными песнями и добрыми напутствиями.
Они были готовы к дальнейшим приключениям и твердо знали дорогу, которая
их выведет через Туманные Горы в лежащую за ними страну.
[назад к ежикам] [начало] [предыдущая глава] [следующая глава]